home
Обратно на главную
close
Закрыть
«Сейчас уже почти ничего нет, — рассказывает нам жительница Братска Анастасия. — А вот неделю назад меня тошнило несколько раз, оттого, что я надышалась дымом. Очень тяжело было дышать. А уехать невозможно, с работы никто не отпустит».
Почти все люди, с которыми я разговариваю, просят не снимать и имя не называть: «зачем нам лишние проблемы». Все рассказывают, что горят леса каждый год, и каждый раз задымление доходит до людей, но в этом году оно было особенно сильным.
Мы находим на спутниковых снимках пожары: горит в 200 километрах. Поднимаемся на маленьком вертолёте и следующий час летим над тайгой. Идеально красивые деревья длятся километрами, они уходят в горизонт, и кажется, что мы не летим, а плывём. Я думаю, как можно это описать, но понимаю, что совсем не Паустовский. Только повторяю: «как красиво, как красиво», врываясь в вертолётный эфир и отвлекая всех, делаю фотографии, чтобы привезти эту красоту с собой. Скоро мы видим дымовой столб над лесом и влетаем в задымлённую зону. Быстро приближаемся к очагу: нужно фотографировать и фиксировать катастрофу, я это делаю, а ещё плачу.
С одной стороны от нас видно уже обгоревший участок. Деревья на нём стоят, как обуглившиеся спички, а земля покрыта язвами. С другой стороны прорывается огонь. Он облизывает землю, и деревья оказываются в вязком дыму. Дым, в том числе от пожаров, которые мы видели, в этот день накрыл Усть-Илимск, Киренск, Усть-Кут, жители делали фотографии с подписями «привет из Сайлент Хилла».
Последствия изменения климата чуть ли не ежедневно дают о себе знать: в той же Иркутской области наводнения, через Европу прошёл торнадо. Дикие леса России — важнейший элемент восстановления климатического баланса на всей планете, но сейчас они горят, и сами становятся причиной изменения климата.
Мы облетаем пожар по кругу, горит огромная территория. Задумываюсь, могли бы мы помочь, если сбрасывали бы со своего вертолёта воду? Кажется, это примерно так же, как пульверизатором тушить горящий дом. Мы облетаем всего лишь один пожар, а горит ещё 5 млн гектаров лесов. Как теперь это всё потушить?
Местный бывший лесной пожарный рассказывает нам, что в советское время местность патрулировали, в каждом городе было чуть ли не несколько десятков человек, которые выявляли пожары на ранней стадии и сразу их тушили, поэтому катастрофы не происходило. Но потом система была разрушена, с тех пор не хватает ни денег, ни людей, пожары начинают тушить, когда уже невозможно с ними ничего сделать и остаётся надеяться только на дождь.
В Братске уже собирается группа добровольных пожарных: Андрей Сёмкин прошёл тренинг в лагере Гринпис и теперь хочет объединить и обучать людей. Они могут оказать бесценную помощь: ведь ужасающие пожары начинаются с совсем небольших, и добровольцы во многих регионах уже наладили систему по выявлению и тушению таких пожаров.
«У нас есть Ассоциация работающей молодёжи, и на её базе мы начнём обучать всех неравнодушных людей. Природа Иркутской области богата и лесами, и живностью, её нужно беречь, любой нормальный человек не может спокойно смотреть, как всё погибает».
Очень важная часть работы добровольцев — это просвещение, они собираются работать с детскими садами, школами, университетами и рассказывать о причинах пожаров. И это даже важнее тушения: ведь лучший пожар тот, что не начался.
«Гореть начинает там, где люди, — рассказывает бывший лесной пожарный. — Начинается сезон рыбалки, горит, где рыбаки, сезон грибов — пожары в самых грибных местах, ягоды пошли — вслед за ними всё загорелось. Кто-то плохо потушил и не окопал костёр, он загореться может через пять дней. Угли могут тлеть, а потом жарко, ветерок, и пожар начался».
Добровольцы не могут заменить собой государство. Сейчас пожары достигают гигантских размеров и горят на очень удалённых территориях.
Мы разворачиваемся обратно, отлетаем на несколько километров, и видим, как под вертолётом бежит олень. Идеально красивое животное в идеально красивом лесу. А вокруг горит страна.
