home
Обратно на главную
close
Закрыть
Это был обычный понедельник. Закрыв ноутбук, я слушала лекцию о прерафаэлитах и была счастлива впервые за этот долгий август. И что-то дёрнуло меня зайти в соцсети. А там огонь уничтожал заповедник. «Утриш горит, беда!» — кричал фейсбук.
Небольшой заповедник под Анапой славится можжевеловыми рощами и краснокнижными черепахами Никольского, нашедшими приют на этой территории. Горы, солнце, а вне границ заповедника — море и «лагуны». К подножию гор Кобыла и Медведь много лет приезжают туристы с палатками, в одной из лагун обосновался экоклуб, который следит за соблюдением чистоты на берегу и техники безопасности на склонах. В полдень 24 августа именно туристы первыми бросились останавливать огонь в заповеднике.
Только спустя пять дней, когда пожар на этой особо охраняемой территории был локализован общими усилиями, я смогла немного расспросить тех, кто тушил заповедник и следил за этим пожаром с самого начала. Поскольку в прессе вышло порядочно разных домыслов, теорий и откровенной лжи, а в соцсетях все массово хоронят заповедник, я собрала свидетельства очевидцев этого пожара и пожарного добровольца, комментарий эксперта Гринпис.
Я пошёл плавать в начале двенадцатого, и ничего не предвещало беды. Помню, обернулся на берег — всё было в порядке. Вышел из воды ближе к полудню и увидел столб дыма наверху. Тут же услышал крик: «Пожар! Горим! Стройся в цепь!» Соседи начали вызывать помощь, звонить 112, а я оделся и побежал наверх.
Горело довольно высоко, и огонь слишком быстро распространялся. По цепи передавали «пятишки» (пятилитровые бутылки — Прим.ред.) с морской водой, этой водой мы заливали можжевельники, лили её на угли, чтобы от них не разгорелась трава и новые деревья. У кого были лопаты, перекапывали землю. Горевшие ветки мы уносили подальше от ещё живого леса и прикапывали.
Днём нам начало казаться, что огонь мы побеждаем. Недолго. После обеда начали разгораться даже те участки, которые мы раньше тушили, пожар стремительно спускался по склону, переходил в самый настоящий верховой. Можжевельники мы сильно заливали водой из бутылок, проливали, как могли, но дерево очень быстро высыхало на такой жаре и загоралось вновь. Вёртолёта с водой не было, и не отчаиваться было реально тяжело.
МЧС приехали через несколько часов на катере. У них была помпа для откачки воды, но всего одна и её не хватало, мы вручную помогали им набирать рюкзаки с водой. Вообще с пожарными ранцами были не только мчсники, но и другие ребята, но я не скажу, кто именно, там было не до того.
Мы выстроились в новую цепь, человек десять оставили на бутылках, а остальные вернулись на гору, передавать воду и тушить. Но было уже намного тяжелее.
После заката приехали казаки. Мы не увидели у них лопат или ранцев, хоть какой-то экипировки, но они прибыли тушить. Высадились, пошли наверх, и больше мы их не видели.
В МЧС с полудня звонили все с пляжа, но приехали те очень нескоро. Позже были вертолёты, но без воды, проводили разведку скорее всего. Думать, в чём я тушу можжевельник, времени не было. Через пару часов мы услышали громкий хлопок, и повалил чёрный дым, беда.
Горело всё вокруг, и надо было спасать. Ведь если редкие птицы ещё могли сами улететь от огня, то черепахи горели заживо. Я бы и сама сгорела вместе с ними, если бы кто-то меня не оттащил, сказав: «Уходи отсюда, угоришь!».
И я послушалась, пошла к лагерю собирать палатку, складывать вещи, документы. Это успокоило, и я смогла вернуться к месту набора бутылок.
Фото: © Виталий Кавтарадзе и Мария Сотскова / Новая газета
Всё, о чём пишет Гринпис, жуткий вой и треск, дым и летящие угли, всё это было в «Утрише». А когда ближе к вечеру поднялся ветер и пошёл уже верховой пожар на обоих склонах, я почувствовала: мы не справляемся, заповедник так выгорит, надо сообщить всем, что здесь происходит. Я спустилась на «уступ вай-фай», одно из немногих мест, где есть хорошая связь, и начала выкладывать в соцсети фото, просить помощи, кричать о помощи.
В полночь мы с друзьями смогли уплыть из лагеря. И только благодаря капитану частного катера. Они с коллегами ходок десять, наверное, сделали в тот день, если не больше, то привозя пожарных и бутылки для набора воды для тушения, то перебрасывая отдыхающих из более опасных лагун, то доставляя молоко и воду тем, кто тушил.
Если бы не наш капитан катера, не знаю, как бы мы выбрались. Помогая погорельцам, этот мужчина бензина потратил на тысячи рублей.
И после этого всего, уже в Анапе, мы увидели сюжеты «Первого канала» и других федеральных сми, где нашу ночную высадку с частного катера показали — на видео именно мы. Там диктор вещал про «организованную эвакуацию туристов» и «голозадых хиппи», устроивших пожар в заповеднике. Нет слов, настолько это наглая ложь.
В «Утрише» остались ребята из лагеря, они помогают убирать территорию. Собирают погоревшие или забытые палатки и спальники, убирают те самые пятилитровые бутылки, с помощью которых набирали воду в первый день. Оказывают посильную помощь тем людям, кто всё ещё работает на пожаре.
Простите за мой голос, до сих пор больно говорить, надышалась гари. Когда закричали «пожар», мы тут же кинулись набирать бутылки с водой, чтобы подавать их в цепь. Понятное дело, мы вызвали МЧС, но тушить-то надо было прямо сейчас. Нам сказали, что вызов принят, и я оставила дочь за старшую у палаток, а сама схватила пятилитровые бутылки с водой — и мы с другом побежали в гору, к огню.
Первые три-четыре часа я даже не заметила, они пронеслись мимо, оказывается, я всё это время ходила босиком по углям.
Кто-то вручил мне мокрую тряпицу, кажется, это была футболка — от копоти защититься. Сейчас даже не вспомню, кто это был.
Пожарные прибыли где-то после четырёх, мы помогали им набирать воду в ранцы. Но огонь не утихал, и я поймала себя на мысли, что моя главная сейчас задача — увести своих детей, тут становится очень опасно. Но уехать мы смогли только ночью, на частном катере, а до тех пор помогали остальным в лагере. МЧС начали сворачивать инструмент, не дожидаясь заката в тот день… Я не знаю почему.
Кстати, именно катеристы первыми начали помогать перевозить людей с соседних лагун, они же привезли нам воды и молока, а ночью вывезли нас от огня. Никто и не думал нас эвакуировать.
Я плохо себя чувствовала в тот день, и ещё с утра думала, как бы мне вернуться на большую землю. Но когда начался пожар, стало ясно, что тут нужна помощь, о самочувствии можно забыть. С горы слышались крики, шёл едкий дым. Мы на берегу набирали бутылки с водой и оказывали первую помощь тем, кто возвращался сверху. А ещё собирали палатки и вещи, чтобы не мешались. Встречали МЧС. Катер «Утришонок» около восьми вечера привёз казаков.
Питьевой воды было очень мало, мы её берегли. В «Утрише» есть родники с питьевой водой, но в этом году они все пересохли ещё в июне.
Это был очень длинный день. Гул, вой, дым вокруг. В море падали мёртвые насекомые… стрекозы. В августе тут всегда очень много стрекоз, у них брачный период, и вот они, бедные, просто падали в воду. Страшно.
Мы все побежали в гору. Очень быстро всё происходило. Жара, треск огня, эти тяжёлые бутылки по пять литров. В какой-то момент я поспешила, оступилась на осыпи и упала на камни. Сильно повредила ногу, не то что тушить дальше, я стоять не могла. Пришлось ждать помощи на берегу. До катера меня донесли, а на большой земле передали карете скорой помощи.
Получается, я была единственной из отдыхавших на «Утрише», кого в тот день действительно эвакуировали, но ни телефона, ни каких-либо документов или денег взять с собой не дали. Я просила.
В итоге я оказалась в Анапе, мне оказали медицинскую помощь, наложили швы, врачи в больнице заполнили карты с моих слов и отпустили. Я оказалась в чужом городе без документов, без телефона, без ничего. Помню, просила у прохожих телефоны, чтобы дозвониться до друзей, оставшихся в заповеднике, сказать, где я и что со мной всё теперь в порядке. Они ведь долгое время даже не знали, что меня увезли. С ними удалось встретиться уже где-то в ночи.
Был создан общий штаб, поскольку принимало участие много ведомств: это МЧС, Краевой лесопожарный центр, Кубань-Спас, заповедник. В этом штабе все эти ведомства координировали и распределяли силы. Каждая сторона, по всем своим резервам доставала силы и вместе тушили. Мы («Добровольные пожарные Кубани» — Прим. ред.) были со стороны Краевого лесопожарного центра. Собственно они, с 6 утра (первое утро после начала пожара), провели качественную разведку: коптерами, вертолётами, были группы разведки, которые докладывали обстановку. После этого распределили силы и направили их на работу.
«Добровольные пожарные Кубани» прибыли на место пожара. Фото: © Максим Ребеченко
Основная задача была распределить людей так, чтобы окружить и локализовать пожар. Часть людей заходила по дороге, с гор, а часть – с моря лодками. Из-за сложного рельефа мы утыкались в крутые склоны гор: по этим склонам уже координировали авиацию. И это всё дало плоды — работа авиации и наземных групп.
Для тех подразделений, которые заходили с гор, как мы, например, нужны были в основном лопаты и грабли, чтобы срывать грунт в первую очередь. А с моря – нужны были скорее ранцевые лесные огнетушители. Но так как сначала понимания не было, что нужно брать с собой, какой рельеф, то брали все ранцевые лесные огнетушители, которые и использовали в итоге. С моря была развёрнута линия пожарных рукавов и организована подача воды с мотопомпы — для наполнения ранцев. Между подразделениями связь была, было понимание, что происходит.
Мы видели казаков и муниципальных пожарных добровольцев из Анапского района. И ещё были отдыхающие, которые подносили воду пожарным в пятилитровых бутылках. Но больше всего было казаков. В Анапском районе сильно развито казачество. Им давали ранцевые лесные огнетушители, лопаты, и они работали так же, как и все остальные на пожаре.
По тем данным, которые сейчас есть у меня, помощь добровольцев там не нужна. Если что-то изменится, то решение может быть другим. Там сейчас дежурят государственные силы, что логично, так как пожар был большой и может возобновиться.
Добровольцы могут быть нужны на других пожарах, которых сейчас тоже немало из-за небывалой засухи, которая у нас сейчас в регионе. Сильно горит дельта Кубани – ценные территории , где тоже обитает много птиц и зверей. Горят и многие другие плавни — это тростниковые пожары. Вот там, как раз, сейчас очень нужны руки.
Погода не меняется: скоро будут и новые лесные пожары. Но чтобы помогать, нужна подготовка заранее, но поскольку сейчас это уже невозможно, то можно присоединятся к нам – Добровольным пожарным Кубани – ездить с нами на выезды, где мы можем поделиться опытом работы на пожарах.
Можно посетить сайт Добровольных лесных пожарных и пройти там видеокурс, а также ознакомиться с множеством других материалов. Ещё можно и на месте организовать группу. Мы сейчас думаем, как всех активистов «Утриша» собрать и помочь им создать свою группу, с оборудованием, со средствами защиты. Мы готовы обучить их тушить пожары и рассказать, что нужно для такой работы.
Сейчас пожар в «Утрише» локализован, то есть огонь не распространяется на новую площадь. Это подтверждают не только официальные власти, но и космические снимки высокого разрешения. На них отчётливо видна пострадавшая от огня территория, но уже не видно активного горения и дыма с кромки пожара.
По данным космического мониторинга, площадь пожара в «Утрише» в пределах 150 гектаров, длина кромки — несколько километров. При этом надо понимать, что пожар очень сложной формы, с многочисленными «карманами» и «языками». Территория выгорела очень неравномерно, то есть площадь пострадавшей земли меньше, чем может показаться. Конечно, это крупный пожар, и он причинил огромный ущерб заповеднику, но сейчас он уже не разрастается, там дотушивают и окарауливают. Экстренной помощи и срочного набора новых добровольцев, по мнению руководителей тушения, пока не требуется.
На пожаре продолжают работать силы краевого лесопожарного центра — наиболее квалифицированные участники тушения, которые умеют тушить именно такие пожары. Им помогают сотрудники заповедника и силы МЧС, плюс какое-то количество добровольцев. Заповедник пока не считает целесообразным привлекать дополнительные силы, в том числе силы противопожарного отдела Гринпис.
Сейчас главная задача всех участников тушения — не допустить возобновления пожара и его распространения на новую площадь. Для этого нужно дотушить все тлеющие материалы вблизи кромки пожара, очистить саму кромку пожара от горючих материалов , на склонах — не просто чистить, а сделать канавку-углубление, которое не позволит скатываться тлеющим частицам.
Тушить основную часть выгоревшей территории вдали от воды не получится. Так что основная работа сейчас ручная — с лопатами, ранцевыми лесными огнетушителями и бензопилами: тлеющие деревья надо завалить и оттащить на уже выгоревшую землю.
Эти работы можно будет свернуть после того, как вся кромка будет окопана минерализованной полосой, а все тлеющие материалы будут потушены.
По мнению многочисленных туристов, которые в первые часы после обнаружении пожара тушили его своими силами, в том числе поднимая в гору воду в бутылках, выстраиваясь в цепочки и передавая ёмкости с водой, помощь профессиональных пожарных, лесных пожарных и авиации прибыла слишком поздно – первые сбросы воды начались через 3-4 часа после обнаружения пожара.
Сейчас ещё трудно точно воспроизвести полную картину –и, скорее всего, прокуратура будет выяснять, всё ли было сделано правильно и своевременно органами власти, да и причины пожара ещё предстоит выяснить, – но уже точно можно сказать, что силы на тушение этого пожара были направлены очень большие.
Прибытие в первый же день авиационных сил, всего через 3-4 часа после первых сообщений о пожаре, судя по сообщениям очевидцев, – скорее редкое положительное исключение, если сравнивать со многими другими пожарами в нашей стране. То, что в итоге были задействованы, как минимум, два вертолёта с ВСУ, самолёты Бе-200 и Ил-76, говорит о том, что власти более, чем серьёзно, отнеслись к вопросу быстрой переброски сил на тушение этого пожара.
Пожар в «Утрише» – тот редкий для нашей страны случай, когда применение именно сбросов воды с воздуха могло — при нормальной координации с наземными силами — давать заметный положительный эффект в тушении. Источник воды – море – рядом, пожар на склонах, где очень трудно работать наземным группам, а горение распространяется преимущественно по лёгким горючим материалам, почти не поддерживающим тление, то есть возобновление горения после сброса воды происходит не везде.
Сейчас многие жалуются на то, что проходы в сторону пожара перекрыты. И люди не могут оказать посильную помощь в тушении. Решение о том, чтобы не допускать людей в зону лесного пожара, вправе принимать органы власти и руководитель тушения. Конечно, в первые часы, пока тушение ещё не было полноценно организовано, а на территории находилось множество отдыхающих, их помощь была нужна, а других сил, собственно, и не было.
Но когда тушение было организовано, помощь многих необученных, неэкипированных людей может быть не только не очень нужна, но и скорее вредна и опасна, так как обеспечивать координацию и безопасную работу такой массы людей практически невозможно. А руководитель тушения отвечает за то, чтобы во время пожара не выросло число травмированных или погибших. В этих условиях, принимая во внимание посещаемость территории, а также стремление множества людей, любящих «Утриш, помочь, ограничение доступа выглядит вполне разумным, чтобы избежать риска для людей.
Это не значит, что помощь добровольцев вообще не нужна. Но на этой стадии любая помощь должна идти через руководителя тушения лесного пожара, который или примет её — если это будут квалифицированные, обученные, экипированные, застрахованные добровольцы со своим оборудованием и транспортом, — или откажется от неё.
Если вы – организованная группа, умеющая тушить лесные пожары в этих условиях, и обладающая необходимым оборудованием – связывайтесь с руководителем тушения пожара и предлагайте помощь.
Если он решит, что помощь сейчас не нужна – вы можете узнать у краевого лесопожарного центра, нужна ли помощь на других пожарах в Краснодарском крае. Их, к сожалению, ещё много. Если вы поможете в другом месте, это также пойдёт «Утришу» на пользу: не придётся ослаблять работающую там группу.
Если вы пока не обучены, не экипированы, то, возможно, пришло время это исправить. Получить минимальную самостоятельную подготовку и представления о работе добровольных лесных пожарных можно на сайте www.dlpinfo.ru Там же можно познакомиться с единомышленниками из разных регионов, в том числе с «Добровольными пожарными Кубани» из Краснодарского края. Дальше вы можете присоединяться к одной из групп и проходить более глубокое обучение у них или даже создавать свою группу.
Кроме того, конечно, всегда востребована помощь в информационной работе, а также материальная поддержка тех, кто уже готов тушить.
Софья Косачева, руководитель противопожарной программы Гринпис, составила подробную и понятную инструкцию, что делать, если вокруг вас горит лес. Пожалуйста, прочтите её. Пусть горит меньше природных территорий! И пусть на их тушении не погибают люди и животные.
Greenpeace — некоммерческая организация, мы существуем только благодаря поддержке частных лиц. Наша финансовая отчётность доступна и открыта для всех. Сторонники Greenpeace в начале каждого года могут запросить справку с суммой пожертвований за прошлый год, и с её помощью получить налоговый вычет в размере 13 %. Чтобы мы могли планировать свою работу на следующие годы, нам нужна ваша постоянная поддержка.
