home
Обратно на главную
close
Закрыть
Закончил биологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова. Защитил кандидатскую диссертацию, посвященную лесам заповедника Басеги. С 1997 года штатный сотрудник Greenpeace в России и руководитель лесного отдела. Редактор новостей Лесного форума Greenpeace, важнейшей для российского лесного хозяйства независимой дискуссионной площадки. Работал над созданием и развитием концепции первых карт крупнейших массивов дикой лесной природы, добивался создания национальных парков Калевальский и Онежское Поморье. Борется с разрушительными тенденциями в российском лесном законодательстве и с лесопожарной ложью.
Мнение эксперта
6 минут
06/07/2018
читать и обсуждать наши новости в телеграме
читайте наши новости в телеграме
Именно этот миф принес самые большие беды нашему лесному хозяйству, став идеологической основой для разработки в 2003-2006 годы нового Лесного кодекса, причинившего лесному сектору неисчислимые беды, приведшего к пожарным катастрофам последних трех лет, потере нескольких сотен тысяч рабочих мест в лесном секторе страны, превращению основной части лесов страны в беспризорную и никем не охраняемую территорию, и к иным тому подобным последствиям.
Миф о баснословных лесных богатствах России формулируется по-разному: «наша страна располагает самыми большими в мире лесными ресурсами», «на нашу долю приходится четверть лесов мира», «имеющиеся лесные ресурсы могут приносить бюджету страны доходы, сопоставимые с доходами от нефтегазового сектора», и т.д. В годы разработки нового Лесного кодекса выступления большинства чиновников, посвященные лесной тематике, были насыщены подобными заклинаниями. Лесной кодекс 2006 года, в основном убивший лесное хозяйство, несколько отрезвил чиновников в части оценки лесных богатств, но явно не до степени понимания реальной ситуации.
В реальности наши леса в их современном состоянии, и в перспективе на ближайшие десятилетия — это ресурс в лучшем случае регионального значения, важный в масштабах самой России и соседних стран, но не имеющий никаких шансов на мировое лидерство. Связано это с изменениями в лесном секторе мира, происходившими в течение последних десятилетий, и происходящими сейчас. Добыча древесины в лесах естественного происхождения, преобладавшая в мире вплоть до первой половины ХХ века, постепенно сменилась заготовкой древесины в интенсивно выращиваемых лесах, которая, в свою очередь, постепенно сдает позиции производству древесины на лесных плантациях, преимущественно в тропиках и субтропиках. Мы же в основном так и застряли на стадии добычи древесины, и наше нынешнее лесное законодательство практически целиком ориентировано именно на добычу древесины, а не на развитие лесного хозяйства.
Лес пока не воспринимается государством как ценность.
При этом ресурсов какой-либо особо ценной древесины, которую пока человечество не научилось быстро выращивать в интенсивно ухаживаемых лесах или на лесных плантациях, у нас очень мало. Особо ценной тропической древесины нет вовсе в силу вполне очевидных причин; запасы древесины ценных теплолюбивых твердолиственных пород (дуба, бука, ясеня, вяза, клена, ореха и др.) исходно были невелики, а сейчас они разорены почти полностью; запасы особо ценной хвойной древесины, столетиями нараставшей в особых природных условиях и получившей в свое время известность мирового уровня («беломорской сосны», «ангарской сосны», «резонансной ели» и т.д.) также близки к исчерпанию. Основная часть сохранившихся лесных ресурсов — это вполне рядовая по качеству древесина, более или менее сравнимая с той, что легко получается при плантационном лесовыращивании, и, как правило, существенно уступающая той, которая получается в результате длительного интенсивного лесного хозяйства в северных странах. При этом выход (возможный и фактический) даже такой деловой древесины при рубках наших лесов все время снижается за счет увеличения древесины «дровяного» качества (что является следствием хронической нехватки лесного хозяйства). А древесина дровяного качества пока не настолько востребована на мировом рынке, чтобы оправдать значительный рост объемов лесопользования в неухоженных вторичных лесах в стране с суровым инвестиционным климатом, редкими и плохими дорогами, многочисленными чиновниками и непредсказуемым будущим.
В результате всего этого Россия уже сильно проигрывает по объемам и динамике лесопользования как северным странам с развитым лесным хозяйством, давно заботящимся о воспроизводстве своих лесных ресурсов, так и крупным южным странам, развивающим плантационное лесовыращивание. В 2011 году объем учтенной заготовки древесины в России составил 197 миллионов кубометров, в то время как в Европейском Союзе — 429 миллионов, в Китае — 291 миллион, в США — 324 миллиона, в Бразилии — 272 миллиона, в Индонезии — 114 миллионов. В общем объеме учтенной заготовки древесины в мире (3435 миллионов кубометров в 2011 году) на долю нашей страны приходится лишь шесть процентов, и эта доля в ближайшие годы, скорее всего, будет снижаться. Даже если к официальным объемам заготовки древесины в нашей стране добавить весь заготавливаемый «ворлес» (порядка 40-60 миллионов кубометров), это не изменит общей картины дела.
Наша страна обладает гигантским потенциалом, но этот потенциал невозможно реализовать быстро (быстрее, чем за 20-30 лет), и его в принципе невозможно реализовать при безумном законодательстве, тотальной коррупции и в условиях разрушающегося государства.
То, что леса России как ресурс имеют лишь региональное значение и отнюдь не уникальны в мировом масштабе, означает, что у инвесторов лесного сектора всегда будет выбор, и при первом же серьезном катаклизме в России они в основном предпочтут переключиться на более спокойные страны. Такое уже было в недавнем прошлом: введение Лесного кодекса РФ 2006 года привело к тому, что все реальные проекты строительства новых ЦБК в России были заморожены или отменены, а крупные «профильные» инвесторы предпочли вложиться в развитие аналогичных предприятий в Южной Америке и Юго-Восточной Азии. Скорее всего, это далеко не последний подобный случай, и подобные потрясения будут дополнительно снижать привлекательность и конкурентоспособность лесных ресурсов нашей страны в мировом масштабе, в еще большей степени превращая их в ресурсы регионального или местного значения.
Наша страна обладает гигантским потенциалом: интенсивное лесное хозяйство в «староосвоенных» лесах в наиболее удобных и доступных районах нашей страны, а также интенсивное (вплоть до плантационного) лесовыращивание на огромных площадях безнадежно заброшенных сельскохозяйственных земель в сочетании с агролесоводством в малолесной зоне, могли бы вновь сделать Россию одним из лесных лидеров мира. Но этот потенциал невозможно реализовать быстро (быстрее, чем за 20-30 лет), и его в принципе невозможно реализовать при безумном законодательстве, тотальной коррупции и в условиях разрушающегося государства.
Поэтому пока остается лишь констатировать тот факт, что наша страна когда-то обладала самыми большими лесными ресурсами в мире и самыми большими возможностями для развития неплантационного лесного хозяйства — но эти ресурсы были в основном истощены, а возможности в основном упущены. На исправление ситуации придется потратить не меньше двух-трех десятилетий — но для того, чтобы ситуация хотя бы начала исправляться, надо очень многое сделать, начиная с введения разумного лесного законодательства и весьма масштабных мер по поддержке интенсивного лесного хозяйства.
Миф о баснословных лесных богатствах России имеет самое прямое отношение к катастрофической недооценке государством важности лесного хозяйства. По словам профессора М.М.Орлова, «лесное хозяйство, как и всякое другое, является лишь тогда, когда объект хозяйства, в данном случае лес, теряет свойство неограниченной и всем доступной полезности и становится ценностью». Представления о баснословных лесных богатствах способствуют отношению к лесу именно как к неограниченной и всем доступной полезности, что на государственном уровне наиболее наглядным образом проявляется в фактическом отсутствии государственной лесной охраны, наплевательском отношении к защите лесов от пожаров, вредителей и болезней, и в практически самых низких в мире ставках платы за использование древесных ресурсов леса. Фактически лес пока не воспринимается государством как ценность.
Как было принято говорить в позапрошлом веке, «лесоводство — дитя нужды в лесе». Пока власть и общество считают, что лесные ресурсы нашей страны чрезвычайно велики и с практической точки зрения почти безграничны, пока они не осознают острой нужды нашей страны в лесе — рассчитывать на серьезную поддержку развития лесного хозяйства со стороны государства не приходится.
