Аргументация

Инициаторы строительства МСЗ стремятся любыми способами оправдать свой опасный проект и прибегают к терминологической путанице, называя мусоросжигание термической переработкой, и вводят общественность в заблуждение.

Поэтому очень важно чётко разграничить понятия «сжигание» и «переработка». 

До декабря 2019 года действовала ст.1 Федерального закона № 89-ФЗ «Об отходах производства и потребления», согласно ей выделяли два различных способа обращения с отходами – утилизацию (повторное использование отходов для производства новых товаров, то есть переработка) и обезвреживание (уменьшение массы отходов с помощью сжигания). 

Однако в декабре 2019 года приняли поправки в Федеральный закон № 89-ФЗ, которые приравнивняли  сжигание отходов к переработке (так называемой «энергетической утилизации»). Де-юре инвесторы в сжигание мусора получили право называть свои печи «термической переработкой» или «энергетической утилизацией». Де-факто же не изменилось ничего. Кроме того, при сжигании отходов содержащиеся в них полезные компоненты безвозвратно уничтожаются. Таким образом, мусоросжигание ни в коем случае не может называться переработкой.

Законом (п.2 ст.3 ФЗ-89) определена иерархия методов обращения с отходами от более предпочтительных (повторное использование, предотвращение образования отходов, раздельный сбор отходов, сортировка, переработка в полезную продукцию) к менее предпочтительным (сжигание и захоронение). Получается, что раздельный сбор и переработка — более приоритетные способы обращения с отходами. Поэтому продвижение проекта строительства МСЗ в то время, когда в стране не налажена эффективная система раздельного сбора и переработки отходов — прямое нарушение приоритетов госполитики.
Даже с учётом поправок, объявляющих мусоросжигательные заводы объектами по «энергетической утилизации», их приоритетность находится ниже утилизации с производством товарной продукции в некоторых нормативных документах федеральных органов исполнительной власти.

В качестве основной альтернативы МСЗ в материалах ОВОС инициаторы наверняка будут приводить заведомо проигрышный вариант — захоронение мусора на полигонах. Подобное сравнение не выдерживает никакой критики. Полноценно сравнить мусоросжигательные заводы можно только с аналогичными по мощности предприятиями по сортировке, обработке и переработке отходов в полезную продукцию, а также с внедрением раздельного сбора на всех мусорных площадках.

И в этом сравнении очевидно выигрывают экологически безопасные и экономически эффективные технологии, которые даже в государственной политике в сфере обращения с отходами выделены приоритетными, — предотвращение образования отходов, их повторное использование, раздельный сбор и переработка.

Что удивительно, ещё никому не удавалось увидеть подобного анализа. Единственный аргумент, который приводится инициаторами строительства МСЗ, состоит в том, что около мегаполисов заканчиваются места для размещения отходов. Так, по прогнозам, в Казани место для полигонного захоронения не останется в 2026 году.

Но разработчики ОВОС не сообщают, учтён ли в прогнозе ежегодный рост образования отходов, и каким образом планируется обращение с отходами сжигания — золой и шлаком.

Мусоросжигание не способно решить проблему свалок по нескольким причинам. Во-первых, мощности всех планируемых МСЗ не хватит, чтобы уничтожить весь объём образующихся в России отходов. Например, существующие в Москве МСЗ могут сжигать только около 10% столичного мусора. А согласно целевым показателям территориальной схемы Московской области, запуск четырёх МСЗ позволит снизить полигонное захоронение всего лишь на 19% (с 52% в 2022 году до 33% в 2023 году). 

Во-вторых, в результате сжигания бытовых отходов на МСЗ образуются токсичный шлак и зола — до трети от общей массы сжигаемого. И для таких отходов нужны специальные полигоны.

В-третьих, на строящихся МСЗ не планируют сжигать те отходы, которые уже есть на свалках и полигонах. То есть это не поможет сократить площадь уже существующих объектов захоронения отходов.

Постановление Правительства Москвы от 9.08.2016 №492-ПП «Об утверждении территориальной схемы обращения с отходами, в том числе твёрдыми коммунальными отходами» стр.17.
Приложение к Постановлению Правительства Московской Области от 22.12.2016 № 984/47 «Об утверждении территориальной схемы обращения с отходами, в том числе твёрдыми коммунальными отходами, Московской области» таблица 4, стр. 20.

Сжигание мусора — самый дорогой способ обращения с отходами. По данным Академии коммунального хозяйства им. К.Д. Панфилова, в строительство МСЗ вкладывается в два раза больше средств, чем в создание предприятий, перерабатывающих отходы в новую продукцию. Затраты на эксплуатацию МСЗ также почти в два раза больше, чем на содержание перерабатывающих предприятий.

Систер В.Г., Мирный А.Н. Современные технологии обезвреживания и утилизации ТБО – М.: Академия Коммунального хозяйства им. К.Д. Памфилова, с.41.

Платить за мусоросжигание придётся местным жителям. Финансировать МСЗ будут через механизм договоров предоставления мощности (ДПМ), и это приведёт к росту тарифов на электроэнергию для производителей товаров и услуг, а также к повышению коммунальных тарифов на электроэнергию и вывоз мусора для местного населения. Таким образом, содержание мусоросжигательных заводов станет, в итоге, финансовым бременем для населения.

«Ростех подталкивает отходы к огню» // Коммерсантъ. Новость от 12.05.2016
«В регионах появятся новые мусоросжигательные заводы» // Ведомости. Новость от 05.02.2021

«Хвосты» — это отходы, которые остались после того, как они прошли сортировку и из них достали ценное сырьё для переработки.

Мусоросжигание, как и любое промышленное производство, требует стабильного потока сырья. В случае с МСЗ сырьё должно быть высококалорийным (хорошо гореть). Значит, в печах будут сжигать много бумаги, пластика (который вообще-то должен идти на переработку) и резины, а вовсе не уличный смёт, органику или осколки стекла. 

Вот что случится на МСЗ, если везде начнут отбирать самую обычную ПЭТ-бутылку — самое востребованное вторичное сырьё.

Кроме того, мусоросжигание приводит к безвозвратному уничтожению полезных компонентов, содержащихся в отходах, и превращает сравнительно безопасные коммунальные отходы (5 и 4 класс отходов) в токсичную золу и шлак (2 и 3 класс), тем самым повышая класс опасности отходов.

Получается, что МСЗ способны лишь «консервировать» мусорную проблему и мешать развитию раздельного сбора и переработки отходов.

В качестве аргумента за строительство МСЗ часто приводят тот факт, что завод будет вырабатывать электроэнергию. При этом замалчивается, что уже сейчас в России избыток энергии, а генерировать дополнительные киловатты на МСЗ  выходит существенно дороже. Вот выдержка из презентации Ассоциации НП «Совет Рынка».

По данным Системного оператора единой энергетической системы, в 2020 году было выработано 1 047 029,9 млн кВт/ч электроэнергии, а потребление составило 1 033 718,4 млн кВт/ч. Избыток мощности — 13 311,5 млн кВт/ч.

Главный климатический аргумент лоббистов мусоросжигания состоит в том, что выбросы парниковых газов от МСЗ более чем в 8 000 раз ниже по сравнению с выбросами при возгораниях на свалках. Поэтому, по их словам, сжигая мусор на заводах, можно в разы снизить выбросы парниковых газов в атмосферу. Однако подобный аргумент не должен вводить вас в заблуждение. Дело в том, что открытое горение мусора на свалках запрещено федеральным законом об отходах (ст.11 ФЗ-89) и наказывается крупными штрафами. Другими словами, нет такого способа обращения с отходами, как «сжигание мусора на свалках», поэтому сравнивать количество выбросов от горящих свалок и от МСЗ некорректно.

В то же время мусоросжигательный завод выбрасывает в атмосферу большой объём парниковых газов, а значит наносит вред климатической системе нашей планеты. Установлено, что при сжигании мусора образуется парниковый газ СО2. Более того, Правительство Москвы — субъекта, обладающего крупнейшим парком мусоросжигательных заводов в России, признаёт сжигание отходов на МСЗ одним из основных источников прямых выбросов парниковых газов в Москве.

Доклад «О состоянии окружающей среды в городе Москве в 2014 году» / Под ред. А.О. Кульбачевского. – М.: ДПиООС; НИА-Природа, 2015. Стр. 37.

Мусоросжигание приводит к значительным выбросам парниковых газов по сравнению с другими способами обращения с отходами (не считая захоронения без предварительного отделения органических отходов). Во время сжигания одной тонны отходов в атмосферу попадает 528 килограммов CO₂-эквивалента (эту единицу измерения используют для оценки объёмов выбросов парниковых газов). А завод, рассчитанный на энергетическую утилизацию 700 тысяч тонн ТКО, ежегодно будет выбрасывать 369 миллионов килограммов CO₂-эквивалента.

Переработка любого материала и компостирование более климатически дружественны по сравнению с мусоросжиганием. Например, переработка 1 тонны алюминия предотвратит попадание в атмосферу около 10 тысяч килограммов CO₂-эквивалента, тонны пластика — 1 тысячу килограммов CO₂-эквивалента, текстиля — 6 тысяч килограммов. 

А если и вовсе не допускать появления отходов, развивать инфраструктуру для использования многоразовых товаров, тары и упаковки, поддерживать сервисы по ремонту и шерингу (совместному использованию вещей), удастся не допустить выбросов парниковых газов: при второй жизни 1 тонны текстиля в атмосфере не окажется 21 тысяча килограммов CO₂ -эквивалента, алюминия — 13 тысяч килограмм, пластика — более 3 тысяч килограмм.

Сам факт непрерывного образования бытовых отходов людьми не делает этот поток «топлива» возобновляемым источником энергии. Загляните в мусорное ведро — там вы найдёте полимеры (бутылки, упаковку, пакеты), текстиль из синтетических волокон и много чего ещё. При их производстве использовали нефть и газ — невозобновляемые природные ресурсы, и поэтому такие отходы ни в коем случае нельзя называть ВИЭ — это противоречит и здравому смыслу и определению ВИЭ из 3 статьи Федерального закона от 26.03.2003 N 35-ФЗ «Об электроэнергетике». 
 
В ведре вы найдёте и биомассу — пищевые отходы и прочее. И только её формально относят к ВИЭ. В Европе вся возобновляемая энергия регулируется Директивой «О возобновляемых источниках энергии», которая однозначно определяет исчерпывающий перечень того, что такой энергией является. И только биомасса среди всех отходов (а не полимеры и синтетический текстиль!) относится к ВИЭ. Поэтому среди всех коммунальных отходов возобновляемой может быть признана только их органическая часть — биомасса, которой во всём потоке отходов примерно 30%. Но известно, что на российских заводах по сжиганию мусора биомассу будут отделять на сортировке и отправлять в компост. Так что же мы собираемся сжигать?
В Германии не субсидируют энергию сжигания мусора, так как сжигание рассматривается как гибридный источник (в печи МСЗ попадают полимерные и другие отходы), выбрасывающий много углекислого газа (CO₂). А CO₂ — и есть один из тех парниковых газов, меняющих наш климат. Нидерланды, в свою очередь, рассчитывают два показателя: процент от того, сколько биомассы сожгли, и процент энергии, который получили от её сжигания. И только эта часть произведённой на МСЗ энергии считается возобновляемой.

Стоит также посмотреть на цифры: средний углеродный след европейской электроэнергетики составляет порядка 270 г CO₂/кВтч, в то время как энергия сжигания мусора имеет углеродный след до 659 г CO₂/кВтч. Именно из-за таких больших выбросов парниковых газов от сжигания мусора правительство Дании объявило о выводе из эксплуатации нескольких мусоросжигательных заводов. Таким способом в Дании хотят сократить расходы на управление отходами, так как за выброс парниковых газов нужно платить большие налоги.

Вопрос сжигания мусора в США находится в ведении штатов. И критерии возобновляемой энергии штаты определяют сами на основе «стандартов возобновляемой энергии» (RPS или Renewable Portfolio Standards) — политики, которую разработали, чтобы повышать использование возобновляемых источников энергии.

В 26 штатах сжигание мусора признано возобновляемым источником энергии и субсидируется с помощью «кредитов возобновляемой энергетики» — без государственной поддержки мусоросжигательные заводы нерентабельны и могут обанкротиться. Важно ещё заметить, что средний возраст мусоросжигательных заводов в США составляет 30 лет, и скоро их нужно модернизировать (а на это нужны значительные суммы) или выводить из эксплуатации. А что именно делать, зависит от того, признают ли в том или ином штате сжигание мусора возобновляемым источником энергии или нет. И без этого модернизацию просто не оплатить.

При этом существующие показатели выбросов парниковых газов от мусоросжигательных заводов позволяют утверждать, что признание их «возобновляемыми источниками энергии» — исключительно политическое решение, под которым нет никаких обоснований. Взгляните на цифры: МСЗ выбрасывают 1,92 кг CO₂/кВтч, угольная генерация —  1,10 кг CO₂/кВтч, энергия биомассы — 1,28 кг CO₂/кВтч, а газовые электростанции обеспечивают выбросы в объёме 0,72 кг CO₂/кВтч.  

Таким образом, сжигание мусора стоит расценивать не как источник энергии, тем более возобновляемый, а всего лишь как метод подготовки отходов к последующему захоронению, так как в результате сжигания количество отходов снижается до 36% отходов по массе, и оставшиеся отходы всё равно отправляются на полигонное захоронение. Причём, очевидно, что среди прочих способов снижения изначального объёма ТКО, МСЗ — самый дорогой как при строительстве, так и при эксплуатации.

В России нет системы сбора опасных отходов. При этом, согласно данным Правительства Москвы, в 5% случаев батарейки в составе бытовых отходов попадают на мусоросжигательные заводы. В государственном Докладе Департамента природопользования и охраны окружающей среды Москвы установлено, что сжигание щелочных марганцево-цинковых элементов питания становится причиной повышения концентрации металлов в шлаке и летучей золе мусоросжигательных установок. Из-за этого часть тяжёлых металлов будет неизбежно присутствовать в отходящих газах и выбросах в воздух.

Источник: Доклад «О состоянии окружающей среды в городе Москве в 2014 году» / Под ред. А.О. Кульбачевского. – М.: ДПиООС; НИА-Природа, 2015. Стр. 192.

МСЗ в 10 раз уступает перерабатывающему заводу такой же мощности по количеству новых рабочих мест. Есть и более внушительные цифры: согласно исследованию Глобального альянса за альтернативы мусоросжиганию (GAIA), отрасль переработки позволяет создать в 58 раз больше рабочих мест по сравнению с МСЗ.

Increased recycling could create 50,000 jobs, report finds// Independent. 14.09.2010.
Zero Waste and Economic Recovery. The Job Creation Potential of Zero Waste Solutions // Global Alliance for Incinerator Alternatives, 2021.

В мировой практике не существует МСЗ с нулевым выбросом токсичных веществ. МСЗ выбрасывает диоксины, полициклические ароматические углеводороды (ПАУ), полихлорированные бифенилы (ПХБ), нафталины, хлорбензолы, ароматические углеводороды, летучие органические соединения, тяжёлые металлы, в том числе ртуть, кадмий, свинец. Многие из этих веществ токсичны, не разлагаются и способны к накоплению в живых организмах. Эти свойства делают их наиболее опасными для человека и  окружающей среды. Некоторые из них вызывают онкологические заболевания и разрушают гормональную систему человека. Другие вещества, например, диоксид серы (SO₂) и диоксид азота (NO₂), вместе с мелкодисперсными частицами (их ещё называют PM10 и PM2,5) вызывают респираторные заболевания. Люди находятся под воздействием вредного влияния МСЗ, когда дышат воздухом, содержащим выбросы от сжигания мусора, и потребляют продукты питания, выращенные на территориях вблизи МСЗ. Кроме того, отсутствие эффективной системы сбора и утилизации опасных отходов (батарейки, градусники, ртутные лампы), которые тоже попадают в печи МСЗ, делает мусоросжигание ещё более опасным для окружающей среды и здоровья населения.

В 2019 году австралийские специалисты опубликовали результаты комплексного обзора о влиянии мусоросжигания на здоровье людей. Новообразования, проблемы с репродуктивной функцией и работой лёгких, гипертония и другие заболевания угрожают людям, которые живут вблизи мусоросжигательных заводов. Даже еда, которую вырастили рядом с МСЗ, может быть загрязнена токсичными веществами. 
Что касается самых современных технологий мусоросжигания, то не для всех из них прошло достаточное количество времени для полноценного изучения возможных проблем со здоровьем, которые могут возникнуть спустя многие годы. Это значит, что заявления об их безопасности преждевременны. 
Программа Организации объединённых наций по окружающей среде (ЮНЕП) в своем обзоре технологий сжигания отходов приводит следующие данные.
Чтобы снизить воздействие на окружающую среду и здоровье человека, необходимо, чтобы мусоросжигательные заводы строились в соответствии с требованиями Европейского Союза. Однако в странах вне ЕС обычно или стандарты более мягкие, либо контроль за их соблюдение сильно сокращён. Например, в Китае и Индии стандарты на выбросы супертоксикантов в отходящих газах МСЗ менее требовательные, чем в Европе и поэтому в этих странах фиксируются высокие выбросы диоксинов от мусоросжигательных заводов. Но всё не так просто и в Европейском Союзе. Рассмотрим пример Нидерландов.
В 2013 году в яйцах кур, обитающих рядом с МСЗ Reststoffen Energie Centrale, были обнаружены высокие концентрации диоксинов и фуранов. При этом завод был оборудован самой современной системой очистки отходящих газов.

Оказалось, что высокие концентрации опасных веществ образовывались на стадиях выполнения профилактических работ и в тот момент, когда завод останавливали и запускали снова. 
В условиях холодного старта, когда температуры в печи находятся в пределах от 250 до 450 градусов Цельсия (печь ещё не слишком разогрета), возможно повторное формирование диоксинов (ещё называется de novo синтез).
 
Но данные о высоких уровнях диоксинов стали известны лишь благодаря работе некоммерческих организаций, не связанных с заводом. И это важно: помимо регламентного мониторинга диоксинов на мусоросжигательном заводе должен выполняться и независимый экологический мониторинг.
В КНР, как отмечает национальный план выполнения Стокгольмской конвенции о стойких органических загрязнителях, сжигание мусора — третий по величине источник диоксинов в стране. А так как оборудование начинает изнашиваться, то выбросы диоксинов и фуранов от таких объектов перестают быть безопасными.

The health impacts of waste incineration: a systematic review / Australian and New Zealand Journal of Public Health, 2019.
Allsopp, M., Costner, P. & Johnston, P. (2001). Incineration and Human Health: State of knowledge of the impacts of waste incinerators on human health. Publ. Greenpeace International, Amsterdam, ISBN 90-73361-69-9: 81 pp.
UNEP (2019). Waste-to-Energy: Considerations for Informed Decision-Making

Мусоросжигание по-прежнему остаётся наиболее опасной технологией обращения с отходами: при сжигании мусора в атмосферу попадает около 250 токсичных веществ. Это значит, что мусоросжигание — ключевой фактор риска развития онкологических заболеваний среди людей, живущих в районе МСЗ.

В 2014 году Правительство  Москвы признало, что МСЗ № 4 — крупный источник загрязнения территории ближайшего района Кожухово, завод подвергает его жителей влиянию вредных выбросов.

Доклад «О состоянии окружающей среды в городе Москве в 2014 году» / Под ред. А.О. Кульбачевского. – М.: ДПиООС; НИА-Природа, 2015. Стр. 68.

При температурах более 950—1000°С сложные соединения, в том числе ПАУ, диоксины, дибензофураны начинают распадаться на более простые соединения, вплоть до химических элементов. Однако пока газовый поток идёт от камеры сгорания к дымовой трубе, температура падает, а соединения восстанавливаются из-за высокой химической активности исходных элементов. То есть фактически опасные вещества могут повторно формироваться в дымовой трубе и выходить в атмосферу.

Eva Weidemann. Waste incineration residues – Persistent organic pollutants in flue gas and fly ash from waste incineration // 2014.

Все проекты мусоросжигательных заводов предусматривают выбросы загрязняющих веществ в атмосферу. В среднем в проектах учитывается несколько десятков таких веществ, включая тяжёлые металлы и диоксины.

В одном из последних исследований Университета Коимбро и Португальского технического университета приводятся сведения, что при сжигании одной тонны ТКО в атмосферу с отходящими газами поступает: 11—19 грамм пыли, 40—50 грамм диоксида серы, до одного килограмма окислов азота, 30—40 грамм соляной кислоты, 5—40 миллиграмм ртути.

На МСЗ поступают неоднородные отходы, в которых содержатся опасные вещества, например, источники тока, это создаёт дополнительную нагрузку на очистные сооружения, а режим их работы нарушается. Знаменита история «розового дыма» из трубы МСЗ №2 в Москве. Это случилось, вероятно, из-за того, что в печку попало значительное количество отходов, содержащих кадмий.

Был и другой случай: на территории школы, расположенной в непосредственной близости от крупнейшего МСЗ Парижа Ivry-Paris XIII, обнаружили высокие концентрации диоксинов — они превышали в восемь раз концентрации, которые сообщал собственник завода.

Air Pollution Control in Municipal Solid Waste Incinerators Margarida J. Quina1, João C.M. Bordado and Rosa M. Quinta-Ferreira.
Report Air Pollution from Waste Disposal: Not for Public Breath // Zero Waste Europe // 2018.

Самый строгий европейский норматив – директива ЕС/2000/76 устанавливает предельно допустимую концентрацию (ПДК) для диоксинов в выбросах МСЗ на уровне 0,1 нг/м³ (0,1х10—9 /м 3). При этом санитарный норматив ПДК диоксинов в атмосферном воздухе для Европы составляет 0,02 пг/ м 3 (0,02х10—12 / м³). Значит, директива ЕС/2000/76 разрешает содержание диоксинов в выбросах МСЗ, в 5 тыс. раз превышающее санитарный норматив. В результате в районах с работающими МСЗ токсическое загрязнение выше, а местные жители чаще болеют (онкология, врождённые аномалии, болезни крови, астма и болезни органов дыхания).

Сжигание отходов в Европе признано наименее приоритетным способом обращения с отходами.26 января 2017 года Европейская комиссия опубликовала документ, где обозначила, какое место должно занимать сжигание отходов в создаваемой системе циклической экономики. Главная мысль этого документа: государственная поддержка должна способствовать смещению управления отходами к повторному использованию и переработке.

Стоит отметить, приоритеты методов обращения с отходами в ЕС и в РФ — одинаковые. В Российском законодательстве приоритеты закреплены в статье 3 Федерального закона № 89-ФЗ «Об отходах производства и потребления».

Для подтверждения приводим публикуем перевод части этого документа:
«Коммюнике Европейской комиссии о месте сжигания отходов в циркулярной экономике»

«Предотвращение образования отходов, повторное использование товаров, раздельный сбор мусора и его переработка должны быть в приоритете у стран — членов ЕС. В качестве энергетической утилизации отходов следует уделять большее внимание анаэробному разложению органических отходов с производством биогаза и удобрений.

Чтобы максимально использовать этот потенциал отходов, способствовать внедрению инноваций и избежать возможных экономических потерь из-за обесценивания активов, инвестиции в новые мощности по утилизации должны производиться с перспективой долговременной циклической экономики. Они также должны соответствовать иерархии управления отходами, которая ранжирует варианты обращения с отходами в зависимости от рационального использования ресурсов и отдаёт приоритет предотвращению образования и переработке отходов.
Государственная поддержка производства энергии из смешанных отходов должна сокращаться. На национальном уровне необходимо учитывать, что объёмы смешанных отходов в качестве сырья для энергетической утилизации будут сокращаться из-за обязательств по раздельному сбору мусора и более амбициозных нормативов ЕС по переработке отходов. В связи с этим Еврокомиссия рекомендует членам ЕС постепенно сокращать государственную поддержку производства энергии из смешанных отходов.
Согласно недавнему исследованию Европейского агентства по защите окружающей среды, мусоросжигательные заводы в ЕС распределены неравномерно. Три четверти мощностей по сжиганию отходов приходятся на Германию, Францию, Швецию, Италию и Великобританию. Швеция и Дания обладают наибольшими производственными мощностями мусоросжигания на человека: 591 кг/чел и 587 кг/чел соответственно. За ними следуют Нидерланды, Австрия, Финляндия и Бельгия. Напротив, южная и восточная части Евросоюза практически лишены мусоросжигательных заводов и сильно зависят от захоронения отходов. 

Этим странам Еврокомиссия рекомендует отдавать приоритет дальнейшему развитию схем раздельного сбора мусора и инфраструктуры вторичной переработки в соответствии с законодательством ЕС. 

Постепенное отведение отходов с полигонов должно сопровождаться созданием больших возможностей для их переработки. Для утилизации органического мусора предлагается развитие комбинированных производств по получению энергии и переработке материалов в форме анаэробного разложения. Тем более что последние соответствуют климатическим целям Евросоюза.

В обоснованных случаях оптимального использования мощностей по энергетической утилизации отходов можно достигнуть путём перенаправления отходов в страны — члены ЕС, где такие заводы имеются. Строительство новых мусоросжигательных заводов рассматривается документом как крайний случай.
Хотя в целом в ЕС, согласно вышеупомянутому исследованию, нет избыточных мусоросжигательных мощностей, некоторые государства — члены чрезмерно зависят от сжигания муниципальных отходов. Столь высокая степень сжигания несовместима с более амбициозными нормативами по переработке отходов.
Для таких государств Еврокомиссия рекомендует:

– введение или повышение налогов на сжигание отходов, особенно на процессы с малым производством энергии, при одновременном повышении полигонных налогов;

– постепенное сокращение проектов поддержки сжигания мусора и, где возможно, переадресовывание поддержки на процессы более высокого уровня в иерархии управления отходами;

– введение моратория на строительство новых мусоросжигательных заводов и выведение из эксплуатации более старых и менее эффективных.

Европейская комиссия рассчитывает, что текущая ситуация, когда смешанные отходы составляют 52% сырья для энергетической утилизации (преимущественно в мусоросжигательных заводах) изменится. Правила по раздельному сбору и более амбициозные нормативы по переработке, включающие рециклинг дерева, бумаги, пластика и биоразлагаемых отходов, должны сократить объём сырья, потенциально доступный для сжигания. Например, Любляна, столица Словении, в 2011 году инвестировала в модернизацию инфраструктуры по обращению с муниципальными отходами и на сегодняшний день добилась раздельного сбора 60% последних.

В будущем большее внимание должно уделяться таким процессам, как анаэробное разложение биоотходов с получением биогаза и дигестата, из которого можно изготавливать удобрения. Потенциал данной технологии виден в Милане. С 2014 года город достиг почти стопроцентного сбора пищевых и органических отходов, что составляет в среднем 120 тысяч тонн биоразлагаемых отходов в год. На полной мощности городской биогазовый завод может производить около 35,9 тысяч Мвт/ч электричества в год, достаточного для обеспечения электроэнергией 24 тысяч человек, а также 14,4 тысяч тонн удобрения.
Роль сжигания отходов должна быть переопределена, заключает документ, чтобы предотвратить появление помех для роста повторного использования и вторичной переработки, а также избыточных мощностей по мусоросжиганию».

Такая позиция была учтена при разработке другого важного документа — Таксономии ЕС (Sustainable finance taxonomy – Regulation (EU) 2020/852), постановлении, содержащим подробные инструкции по направлениям и типам инвестиций, которые должны поддерживаться для достижения целей в области климата и экономики замкнутого цикла. Если коротко, мусоросжигательные заводы не могут финансироваться из бюджетов стран — членов ЕС.

Пандемия коронавируса дополнила Таксономию ещё одним требованием. В фонде ЕС, который направляется на восстановление ЕС после пандемии особо отмечается, что средства фонда нельзя расходовать на установки по сжиганию отходов, так как они наносят существенный вред экономике замкнутого цикла, включая предотвращение образования отходов и их переработку.

ANNEXES to the Commission Notice Technical guidance on the application of “do no significant harm” under the Recovery and Resilience Facility Regulation Brussels, 12.2.2021
C(2021) 1054 final ANNEXES 1 to 4.
Commission Notice “Technical guidance on the application of “do no significant harm” under the Recovery and Resilience Facility Regulation.

Не совсем так. По данным Федерального офиса охраны окружающей среды Швейцарии (FOEN), уровень сбора вторичного сырья в стране превысил 51%. А для самых популярных позиций вторичного сырья составил:
стекло —  96%;
алюминиевые банки —  91%;
ПЭТ-бутылка —  81%;
бумага —  91%.

Кроме того, ежегодно компостированию подвергается 1,3 миллиона тонн органических отходов. И статистика по глубине переработки растёт. Ежегодные отчёты можно посмотреть на официальной странице.

Зачастую лоббисты МСЗ приводят в пример опыт Швеции — страны, которая закупает мусор в других государствах якобы для получения дополнительного электричества и тепла. Однако дело совсем не в этом. В шведские МСЗ были вложены большие деньги и заключены долгосрочные контракты на их эксплуатацию, из-за чего на сжигание отправляется 48% отходов. Если не обеспечивать эти заводы постоянным потоком мусора, на них будут установлены финансовые санкции за простой. Однако в связи с требованием новой директивы ЕС Швеция должна перерабатывать 65% собственных отходов к 2030 году. Но так как сжигание — это не переработка, государство вынуждено ввозить мусор из-за рубежа, чтобы МСЗ могли продолжать работать. Пример Швеции показывает, что мусоросжигание — не только технологический, но ещё и социально-экономический тупик.

Обратимся к данным Европейского статистического агентства и рассмотрим все методы обращения с отходами в этих двух странах (без учёта отходов после обработки).

В Германии каждый житель страны производит примерно 625 килограмм отходов в год, но этот показатель постепенно снижается. Из этих отходов захоронению подвергается один килограмм, 196 килограмм сжигается, 299 килограмм отправляется на переработку в виде вторичного сырья и 114 килограмм компостируется.

Во Франции на человека приходится 502 килограмма мусора в год, и образование отходов тоже ежегодно снижается. Из этой массы 129 килограмм захоранивается, 174 килограмма сжигается, 112 килограмм поступает на переработку в виде вторичного сырья и ещё 87 килограмм компостируется.

В республике Татарстан, по данным Комитета Госсовета по экологии, ежегодный рост объёмов ТКО составляет до 3%, а переработка не превышает 7%.

Из этого можно сделать вывод, что сжигание отходов — не основной метод обращения с отходами в указанных странах и оно не должно применяться в России в виде доминирующего способа обращения с отходами.

Публикация столь «громких» цифр в российских СМИ — не более, чем манипуляция фактами.

В США с 1995 года не было построено ни одного нового МСЗ. К настоящему времени количество действующих МСЗ сократилось со 187 до 77 из-за признания негативного воздействия выбросов от МСЗ на окружающую среду.

С каждым годом проблемы функционирования мусоросжигательных заводов в США усугубляются. Они стареют и нужно искать средства на их модернизацию. Для этого их пытаются объявить возобновляемыми источниками энергии (ВИЭ).

Вопрос сжигания мусора в США находится в ведении штатов. И критерии возобновляемой энергии штаты определяют сами на основе «стандартов возобновляемой энергии» (RPS или Renewable Portfolio Standards) — политики, которую разработали, чтобы повышать использование возобновляемых источников энергии.

В 26 штатах сжигание мусора признано возобновляемым источником энергии и субсидируется с помощью «кредитов возобновляемой энергетики» — без государственной поддержки мусоросжигательные заводы нерентабельны и могут обанкротиться. Важно ещё заметить, что средний возраст мусоросжигательных заводов в США составляет 30 лет, и скоро их нужно модернизировать (а на это нужны значительные суммы) или выводить из эксплуатации. А что именно делать, зависит оттого, признают ли в том или ином штате сжигание мусора возобновляемым источником энергии или нет. И без этого модернизацию просто не оплатить.

При этом существующие показатели выбросов парниковых газов от мусоросжигательных заводов позволяют утверждать, что признание их «возобновляемыми источниками энергии» — исключительно политическое решение, под которым нет никаких обоснований. Взгляните на цифры: МСЗ выбрасывают 1,92 кг CO₂/кВтч, угольная генерация — 1,10 кг CO₂/кВтч, энергия биомассы — 1,28 кг CO₂/кВтч, а газовые электростанции обеспечивают выбросы в объёме 0,72 кг CO₂/кВтч. 

Данные Американской Сети энергетической справедливости Energy Justice Network.
Neil Tangr. Waste Incinerators Undermine Clean Energy Goals.

Лоббисты мусоросжигания могут сменить риторику и заявить, что МСЗ — это завершение всей технологической цепочки, начало которой — раздельный сбор и промышленная сортировка. В этом случае необходимо сравнить целевые показатели каждого комплекса мероприятий госполитики в приоритетной последовательности.

Как правило, в руководящих документах региона (территориальная схема и региональная программа), где планируют строить МСЗ, напротив, очень чётко отражены высокие показатели по сжиганию мусора, но крайне слабо представлены цели более приоритетных способов обращения с отходами или отсутствуют вовсе.

Только если все приоритетные мероприятия госполитики (повторное использование, предотвращение образования отходов, раздельный сбор, сортировка, переработка) реализованы и их потенциал исчерпан, следует рассматривать возможность наименее предпочтительного способа обращения с отходами — сжигания.

Стоит. И вот почему. Так как иерархия методов обращения с отходами не соблюдается в России, ежегодный рост объёма их образования в среднем по стране составляет порядка 3%. Рассмотрим пример Казани. На 2017 год ежегодное образование твёрдых коммунальных отходов там составляет 560 тысяч тонн. Согласно проекту «Чистая страна», строительство МСЗ в Казани займёт до шести лет и потребует роста тарифов, субсидий бюджета и средств экологического сбора (который, по закону, должен быть отдан на организацию переработки отходов). Предположим, что всё пойдёт по плану и к 2022 году в Казани запустится МСЗ мощностью 560 тысяч тонн. Если кризисные тенденции в экономике России сохранятся, то к этому времени в Казани будет образовываться 661 780 тонн отходов. То есть разница составит минимум 101 800 тонн. Примерно столько отходов поступает за год на средний полигон. Нужно добавить к этой цифре ещё 30% массы отходов сжигания. Что делать с «новыми отходами»? Начинать строить для них ещё один МСЗ.

Точно мы не знаем, так как ни разу не слышали честного и логичного ответа от инициаторов строительства МСЗ. Скорее всего, причина в деньгах. Сжигание — самая дорогая технология обращения с отходами. Согласно проекту «Чистая страна», стоимость пяти строящихся МСЗ составляет 240 млрд рублей. Другие 25 МСЗ, которые только планируют построить, будут стоить 1,3 триллиона рублей.  

Эти деньги будут взиматься с людей через оплату коммунальных услуг и электроэнергии по завышенным тарифам. При строительстве МСЗ собственник заключает с властями договор, гарантирующий оплату сжигания отходов на 10–15 лет вперёд. Даже если за это время город захочет перейти на более дешёвые и безопасные технологии и перестанет возить мусор на МСЗ, ему придётся оплачивать тариф. Получается, что МСЗ — очень прибыльное предприятие для его владельцев и связанных с ними чиновников, гарантирующее доход на много лет вперёд.