home
Обратно на главную
close
Закрыть
«У этого трактора как будто есть искусственный интеллект», — говорит мне Гриша Куксин, показывая фотографию. На ней — маленький симпатичный жёлтый трактор без кабины пропахивает полосу у леса. «Это и есть тот самый трактор-беспилотник, который вы нашли?» — говорю я. «Именно. А ты его ещё не видел? Слушай, надо тебе его показать, и вообще наше оборудование и технику. Приезжай-ка к нам на склад, тем более что он у нас новый».
Именно так Гриша называет то, что обозначается неромантичным словом «склад». Григорий руководит противопожарным отделом, но на складе хозяйничает Василий Аксёнов, эксперт по оборудованию. Для обоих это не просто полки с вещами и инструментами. Это и правда суть пожарной работы: без техники, экипировки, защиты работать невозможно и опасно.
Часто наша команда вместе с добровольцами буквально срывается с места и едет помогать тушить пожары: то в заповедник на Урале, то в национальный парк в Якутии, то на огромный торфяник в Ленинградской области, то в скалы Карелии, то в степи Хакасии. Едут не просто так, а полностью снаряжёнными, с техникой и приборами, чтобы работать вместе и наравне с теми, кому тушить пожары положено по штату, — с Авиалесоохраной, лесниками, МЧС.
За такой способностью быстро помочь стоит невидная кропотливая работа: технику надо ремонтировать, держать в рабочем состоянии, учиться ею пользоваться, продумывать, в какой ситуации что необходимо. И происходит эта работа именно здесь.
В просторной и чистой мастерской летят искры: Василий точит цепи для бензопил. Методично, терпеливо, звено за звеном. На пожарах, объясняет он мне, у деревьев подгорают корни, и они падают. Во-первых, упавшие стволы перекрывают дорогу пожарным, а во-вторых, по ним легко распространяется огонь.
Их надо распилить и убрать. Так что бензопилы — часто основной инструмент на пожаре. Одной цепи должно хватать на день работы. Но попадается один камушек — и всё. А камней в лесу много, замечает Василий.
В углу мастерской я замечаю стиральную машину. А она-то здесь зачем? В ней после пожаров стирают боёвки — спецодежду пожарных. Отстирывают от копоти и запаха гари. Грязь отстирывается не всегда, но пахнуть перестаёт.
Сами боёвки, аккуратно сложенные, лежат на полке. Чёрные, жёлтые, синие, зелёные, с полосками светоотражателей. Какие-то промокают, но все не горят. Одежда разная — на разные условия.
«Например, в конце февраля мы едем тушить тростник в Астрахань, — рассказывает мне Григорий, который ездил туда в течение десяти лет. — На улице минус, а от тростника такой жар, что нужна форма, как у городского пожарного, который может в ней войти в горящий дом. Но летом в такой одежде доброволец получит тепловой удар, даже не дойдя до пожара. И тут нужна боёвка полегче. Энцефалитка, например, со специальными кармашками – ловушками для клещей. Мы ведь днями, а то и неделями живём в этой одежде — и на пожаре, и в лагере. Должно быть и безопасно, и удобно».
Для безопасности же и разноцветье: жёлтый верх — чёрный низ, чёрный верх — светлый низ. Хотя бы какая-то часть экипировки должна быть видна в дыму, на фоне зелёной листвы или жёлтой пожухлой травы. А чтобы не потеряться ночью — по всей форме светоотражатели, пришитые так, чтобы их не закрывали ранцы, воздуходувки и другое оборудование, которое вешают на спину.
Ранцы — ранцевые лесные огнетушители на 20 литров воды — тут же рядом. Их много, несколько десятков. Зачем столько? «Это самое используемое орудие на пожаре. Его можно дать любому добровольцу, быстро научить его им пользоваться, и человек может стать полноценным членом команды, которая борется с огнём», — объясняет Василий.
Некоторые из ранцев отличаются от типовых. Их сконструировал и собрал наш пожарный доброволец, и уж он, исходя из собственного опыта, учёл и исправил все конструктивные недостатки фабричных ранцев. Даже светоотражатели на них есть.
Помню, что когда я в первый раз увидел ранец, подумал: вот удобная штука брать в поход воду. Оказалось, что это не пустая фантазия: «Ранцы нужны на любом пожаре. Когда мы тушили пожар в Якутии в этом году, работали, в основном лопатами и мотыгами, а в ранцах носили питьевую воду».
Здесь же лежат и пожарные рукава, сотни метров рукавов. От узких, больше похожих на садовый шланг, до таких, в которые пролезет кошка. И помпы — самые разные, маленькие и большие, лёгкие и тяжеленные, есть даже плавающие. Всё для закачивания, откачивания и перекачивания воды даже там, где вместо твёрдой земли торфяная жижа.
Ваши пожертвования помогают нам защищать природу и людей от пожаров, делать это эффективно и с меньшими рисками. Мы благодарны за то, что вы поддерживаете нас и, надеемся, будете поддерживать и дальше.
В углу стоят специальные хлопалки, похожие на огромные мухобойки, которыми забивают огонь, и множество лопат. Лопаты крепкие, цельнометаллические. «Если на пожаре сломается черенок, а сама она скрутится в рулетик, пользы от вас будет немного, — говорит Григорий. — Поэтому инструмент должен быть не дешёвый и качественный».
А вот легендарные пуласки — мотыга и топор «в одном флаконе», названные по имени их изобретателя. Их используют пожарные во всем мире, чтобы рыть минерализованные полосы – распаханные и очищенные от всего горючего полосы земли, через которые не пройдёт огонь. Одним концом пуласки дробят землю, другим – рубят корни.
А вот и тот самый умный трактор. Он маленький, но многое умеет. Может на пожаре прорубить просеку, чтобы прошли пожарные или проехал квадроцикл. А может засыпать заброшенный осушительный канал и соорудить плотину. Тогда у пожарных будет вода, а горящий торфяник затопится, и вместо дымящейся пустоши будет прекрасное мокрое болото, а то и озеро, где будет много живности и куда вернутся птицы.
«Наш трактор интеллектуально близок квадрокоптерам», — говорит Гриша, и мы идём смотреть на то, что летает.
О нашей работе и о том, что ещё есть на складе, можно послушать в подкасте
Коптеры появились у наших пожарных лет семь назад, сначала самодельные, как в кружке авиамоделирования. Потом стали использовать фабричные, потом на них стали ставить тепловизоры, чтобы найти очаги, не видные глазу. Да и глаз у коптеров стал острее: с высоты можно не только понять, что за дымок там вдалеке, но и разглядеть номер машины, если пожарные заметят поджигателя. Но главное — можно сразу увидеть всю картину пожара и не рисковать людьми, посылая их на разведку.
«А у государственных служб есть такое?» — интересуюсь я. «Далеко не у всех групп, —отвечает Григорий. — Государственные службы довольно инертны. Они могут обеспечить больше людей, больше машин, больше техники, больше топлива. Но они не могут себе позволить экспериментировать. А общественные организации вкладываются высокими технологиями, тем, что они свободнее мыслят, свободнее пробуют новое. Мы работаем вместе, и когда мы показываем технологию в действии, насколько она эффективна, насколько повышает безопасность людей на пожаре, насколько снижает нагрузку на людей, государственные службы тоже начинают себе ставить задачи, которые неформально формулируют “сделать не хуже, чем у Гринпис”».
Современный лесной пожарный, говорит Григорий, это высокотехнологичный, хорошо экипированный и оснащённый современной техникой специалист. В первую очередь — это вопрос безопасности. Но качественное, технологичное и недешёвое оборудование и экипировка помогают и экономить деньги. Современные бензопилы, рации, навигаторы стоят намного меньше, чем одна ходка вертолёта, который забрасывает людей с оборудованием за сотни километров в тайгу, где часто нет даже сотовой связи, и чем меньше людей нужно будет туда отвозить, тем меньше затраты и меньше риск.
«Пожары и климатический кризис не стоят на месте. Нам тоже важно двигаться вперёд, быть эффективнее и беречь людей, — убеждён Григорий. — Единственная возможность это сделать — это поддержка со стороны наших сторонников. Благодаря им мы сейчас одна из самых передовых и технически оснащённых групп в России. И очень надеемся, что такая поддержка будет и дальше».
Поддержите противопожарную работу Гринпис
